ENG
У продюсера Александра Акопова много регалий — например, соучредитель продюсерской компании COSMOS Studio, член правления Ассоциации продюсеров кино и телевидения, президент фонда «Академия российского телевидения». Ну а зрителям он известен фильмами «Любовник» и «Крепкий брак», сериалами «Бригада», «Не родись красивой» и «Екатерина». В интервью «Инвест-Форсайту» известный продюсер затронул актуальные для всех, кто имеет отношение к телевидению и кино, темы: капитализацию контента, борьбу с пиратством, вовлечение интернет-технологий в киноиндустрию. А также поделился планами продвижения своих проектов на внешнем рынке.
От клубов по интересам к мощной индустрии
— Тринадцать лет, с момента основания в 2002 году, вы возглавляли компанию «Амедиа», ставшую крупнейшим производителем телесериалов и телепрограмм. Как человек, напрямую вовлечённый в производственный процесс, какие позитивные сдвиги можете отметить в развитии отечественной телеиндустрии за последние 15-20 лет?
— Перемены за этот период произошли, конечно, разительные. Еще в середине 90-х продюсерская деятельность была, в общем-то, на любительском уровне. Но нельзя забывать, что и сами телевизионные каналы, с которыми продюсеры тогда работали, также представляли собой, по сути, любительские клубы по интересам. Сегодня мы имеем уже сформированную мощную теле- и киноиндустрию, которая функционирует по нормальным рыночным правилам. Создана разветвленная структура рынка в виде телеканалов, рекламных агентств, производителей контента, а также сервисных компаний, предоставляющих различные технические и производственные услуги — например, по декорациям, костюмам, организации, занимающиеся авторами и подбором актеров и т.д. Во всей этой разветвленной системе отношений фигура продюсера является ключевой.
— Высокие рейтинги сериальных проектов, процессом создания которых вы руководили в разные годы (например, 200-серийная «Не родись красивой», которую, по данным Gallup Media, посмотрели 7 млн зрителей, «Бедная Настя», проданная в 25 стран мира, и др.), — из вашего опыта, как менеджера, всегда ли удается капитализация?
— В настоящее время на рынке наблюдается явный перекос в сторону вещателей. Они имеют возможность фактически забирать у производителя чуть ли не все права на продукт себе. В результате, отнимают инициативу из рук производителей и вынуждают тех выжимать всю маржу из производства, что неправильно. Производитель должен быть заинтересован в том, чтобы максимально использовать бюджеты для производства, а маржу нужно искать там, где начинаются продажи, в том числе на вторичных рынках, которые в последнее время, к счастью, начали развиваться. Есть однозначно негативные моменты: для нас «закрылся» украинский рынок, который в объемном выражении был равен как минимум 10-15% продаж…
— Это началось с 2015 года?
— Скорее, в конце 2014-го. Мы делали проект, зная, что он будет продан на Украину и дальше в СНГ, где, собственно, и лежит наша маржа. Сейчас это стало затруднительно. Второй момент — в результате консолидации рынка исчезла модель, по которой мы работали как раз 10-15 лет назад, когда продюсер на этапе производства инвестировал собственные деньги, а потом предлагал продукт разным каналам, получая максимальную цену. Сегодня риски очень высоки — и для каналов, и для продюсеров. Причем с увеличением объемов рынка этот риск также возрастает. Поэтому неудивительно, что все стараются работать по безопасной схеме — то есть, по сути, под заказ.
Из других проблем я бы отдельно выделил интернет — это давний, но никак, несмотря на все переговоры, не решаемый вопрос: фактическое воровство контента целыми корпорациями.
Мотивации в кинобизнесе, истинные и мнимые
— Какова причина высокой заинтересованности зарубежных партнеров в работе с российскими продюсерами? Вопрос резонный, так как «Амедиа» стала первым российским членом Гильдии сценаристов Америки (Writers Guild of America), а с 2005 года партнёром компании является промышленно-финансовая группа Access Industries Леонарда Блаватника.
— Что их мотивирует с нами работать? Деньги. Также — желание получить командировку в Москву, пожить здесь… Они все — кто приезжал — пытались остаться здесь, уверяю вас, причем, по возможности, навсегда. Если человек работает сценаристом в Голливуде, он написал — возможно, еще в молодости, например — сказку. А структура их жизни такова, что проще и финансово выгоднее оставаться на всю жизнь в однажды выбранном формате. Если бы тот же сценарист захотел позже написать киноповесть, скажем, о жизни и деятельности Авраама Линкольна, то ему — с высокой долей вероятности — просто не дали бы продвинуть свой сценарий. Перескоки из одного жанра в другой в Голливуде не приветствуются. А в России — пожалуйста. У нас вполне допустимо, что сегодня кинодраматург, если он действительно талантлив, может написать сказку, завтра — политический детектив, послезавтра — лирическую комедию. У нас свободы самовыражения в этом смысле намного больше. Кроме того, московский фактор — по сравнению с Лос-Анджелесом или Нью-Йорком для кинематографиста или телевизионщика наша столица интересней, она в более выигрышном положении.
— В марте состоялось вручение VI Премии АПКиТ. Как вы считаете, отечественные и международные награды являются формой мотивации к созданию высококачественных кино- и телепроектов?
— Скажу так: серьёзных людей награды не мотивируют. Для них гораздо важнее оценка, которую дает зритель, и, следовательно, размер аудитории и, как следствие, прибыль. Но награды — это всегда приятно, тем более награды профессиональные, которые получаешь от сообщества коллег. Все мы знаем, что в творческой среде коллеги не всегда бывают, так сказать, объективны друг к другу. Поэтому, если уж они тебе что-то вручили, это и впрямь ценно. К разряду таких наград относятся и премия АПКиТ, и премия ТЭФИ.
— Вы уже десять лет преподаете в основанной вами мастерской по специальности «продюсер в кино на телевидении» в базовом, профильном вузе — ВГИКе им. Сергея Герасимова. Насколько отвечает текущая профессиональная подготовка в России по этой специальности мировым меркам?
— В профессиональной среде сформировались и критерии подготовки, и сам образ, если угодно, профессии. Но, в целом, по отношению к профессии продюсера по-прежнему доминирует некая упрощённая концепция, сводящаяся к тому, что это человек, который занимается деньгами. Это совсем не так. Продюсер — человек с одинаково развитыми двумя полушариями, одно полушарие у него отвечает за творчество, социологию, понимание аудитории, другое — за финансы, организацию процесса производства и прочие сопутствующие моменты. Своих студентов я учу ровно тому, что делал и продолжаю делать сам. Я могу переписать сценарий, могу поставить сцену, могу её снять и смонтировать. Могу, если будет нужда, нарисовать декорации и написать музыку. В принципе, я владею любой профессией, относящейся к миру современного кино и ТВ. И всё это — исходя из моей задачи: создать конечный продукт. Если я буду разбираться только в одних финансах и ни в чем другом, ничего хорошего в итоге не получится. Тогда я смогу говорить только, что сценарий плохой, но не смогу сказать, как его нужно переписать. В результате ни хорошего сценария, ни фильма не будет.
— Можете привести основные контраргументы в ответ на периодически возникающую в СМИ критику, что коммерческого успеха наиболее известные российские продюсеры достигают за счет легковесного, развлекательного материала, то есть «смотрива»?
— Лично я критиков не особенно слушаю. Могу ответить двумя примерами своих проектов — «Идиот», главный автор которого — Федор Михайлович Достоевский, и сериал «Бригада». Если хотя бы две эти названные вещи легковесны, что тогда можно классифицировать как «тяжеловесное»? Можно также вспомнить кинодраму 2002 года режиссера Валерия Тодоровского «Любовник» с Олегом Янковским в главной роли, где я выступал как продюсер. Но я действительно предпочитаю, условно говоря, легкий материал. Однако эта «легкость» не должна избавлять проект от того, чтобы он, во-первых, был элементарно интересным, а во-вторых, чтобы он всё равно нёс в себе определенную смысловую нагрузку.
«Громадьё планов» внешнего рынка
— Если не секрет: что в ближайшее время будет в центре вашего внимания как главы COSMOS Studio — в общем-то, новой студии, работающей с 2015 года?
— Хотел бы, прежде всего, сказать, что COSMOS Studio — такая же универсальная студия, как все те, на которых (и с которыми) я работал ранее. Она плотно сотрудничает со всеми ведущими телеканалами. Поэтому мои задачи — прежние. Мы стараемся сейчас интенсивнее осваивать поле интернета, уже есть первые проекты, которые мы разрабатываем, прежде всего для Сети, а уже потом для телевидения. Нас интересуют продажи за рубеж. В частности, сериал «Екатерина» продан японскому телеканалу Ginga, который специализируется на исторических сериалах. 95% контента, выходящего на этом канале, собственно, японская продукция. В оставшиеся 5% входит телевизионный импорт — по принципу жесткого отбора; и я рад, что наш сериал приглянулся японцам. Это первая коммерческая продажа русского телевизионного продукта в Японию за весь постсоветский период. В советское время, замечу, Япония у нас кое-что покупала: там шли «Семнадцать мгновений весны»; и в Чебурашку они влюблялись…
По поводу зарубежных рынков в целом — я полагаю, в ближайшее время мы сможем уверенно выйти в балканский регион, дальше — в страны Западной Европы. Несмотря ни на какие политические предрассудки сегодняшней Европы по отношению к нашей стране, для нас выйти к ним с тем, что мы умеем снимать, абсолютно реалистично. Также осуществимо для нас взять рубеж Центральной и Южной Америки, Юго-Восточной Азии.
— Практически весь мир — в обхвате ваших планов…
— Чтобы продукт продавался по всему миру, прежде всего нужно научиться снимать достойное кино для своей страны. С этим связано и построение финансовой модели: мы её изначально рассчитываем в прицеле на свою аудиторию и на отечественные особенности, а не на то, как кино может окупиться, предположим, где-нибудь в Греции.
Инженеры гуманитарных душ
— Александр Завенович, ваш опыт в начале нулевых в качестве гендиректора РТР (ныне — «России-1») и руководителя канала «Деловая Россия» наверняка позволяет иметь независимое суждение о состоянии делового ТВ и вообще деловой журналистики. По вашему мнению, она должна больше ориентироваться на подготовлённую аудиторию, уходя, таким образом, в «нишу»? Или же проявлять свойства просветительства, в данном случае — экономического?
— Просветительство — это всё-таки приоритет массовых каналов, а если мы имеем в виду деловую журналистику, она должна подразумевать как раз подготовленную аудиторию. Но здесь другая проблема — подготовленность самих журналистов.
— Анатолий Лысенко, генератор идей знаменитой «молодёжки» ещё советского ТВ, по образованию, как и вы, «технарь», не гуманитарий. Что вам лично для творческой карьеры дала строительная «закваска»?
— Анатолий Григорьевич и брал меня на работу в эту молодежную редакцию ЦТ в 1987 году. Задача гуманитариев — создавать хаос. Задача нас, инженеров, — создавать порядок. У нас, кстати, подавляющее большинство продюсеров — специалисты с инженерным образованием.
— КВН для вас — просто этап в жизни или нечто большее? Нравится вам сегодняшний КВН?
— К сегодняшнему КВН у меня нет никаких нареканий. Он всегда существовал в рамках своего времени. Поверьте, еще в 1968 году находились скептики и ворчуны, говорившие, что КВН упал, скатился, и т.д. И критиковали его с позиций года этак 1965-го. Сама идея конкурса выжила и окрепла с годами, а критиков его никто не помнил уже через полгода после их высказываний.
— Не было намерений по-настоящему развернуться в продюсировании на театральной сцене? У вас, как известно, есть опыт студенческого театра «Снип»…
— «Снип», который, между прочим, запрещали официально, был тем же КВНом. Нет, углубляться в театральную тематику желания у меня не было. И нет. Честно говоря, как-то неинтересно работать на аудиторию в восемьсот человек. Или даже на тысячу. Для телевидения, если аудитория меньше пяти миллионов зрителей, это уже катастрофа…
Виртуальное как совершенно реальное
— Вернемся к вашему участию в интернет-проектах. Интересны были бы ваши оценки трендам, происходящим в IT-сфере, там, где она тесным образом соприкасается с теле- и киноиндустрией.
— ТВ еще долго будет доминировать и никуда не исчезнет ни в обозримом, ни вообще в будущем. Понятно, что аудиовизуальный контент может быть организован двумя способами: канально или библиотечно. В интернете информационные потоки, по мере усиления их мощности и роста аудитории, так или иначе превращаются в подобие каналов. То, что у вас как бы случайно появилось в ленте Facebook или Instagram, — это канал, который создан вами, пусть даже непонятным вам алгоритмом. В YouTube — также каналы. Если соцсети начнут серьёзно заниматься видео, то под своим брендом они смогут продвинуть достаточное количество материалов.
Неизбежно встаёт вопрос: как продюсеру зарабатывать деньги на всех этих трендах? Рынок видеорекламы в интернете пока небольшой, но он растёт. Платная модель работает, хотя в это до недавнего времени никто не верил. Есть замечательные примеры, как с блогером Юрием Дудём, который одним из первых реализовал то, о чем мы давно говорили: востребованный публикой контент в безупречно профессиональной подаче. Сколько бы регистраторов ни фиксировало падающий метеорит, это автоматически не делает владельцев регистратора профессиональными журналистами. К ним можно отнести лишь тех, кто способен вычислить сюжет, понять, для какой аудитории он предназначен, грамотно упаковать его и выдать. Дальше уже включается технология классической журналистки: структурирование в рубрики, тематические разделы и т.д. Те же схемы в отношении сериалов.
В течение предстоящих десяти лет работу продюсеров будут всё активнее оплачивать интернет-компании, как это сегодня делают федеральные телеканалы. Сейчас уже, кстати, началась гонка за то, чтобы стать таким брендом — «телеканалом в интернете». Мой прогноз: на это будут потрачены огромные суммы денег. Но будет и много разочарований…
— Мы сейчас больше говорим об информационном контенте, а не о художественном?
— И о том, и о другом.
— Но снять полномасштабное кино для интернет-площадки всё же будет затруднительно…
— Не факт. Фильм — это, в среднем, полуторачасовой материал. Его можно разрезать на пятьдесят двухминутных роликов, пристыковать к каждому минуту рекламы… Всё возможно.
Беседовал Алексей Голяков
