ENGХотя Банк развития на базе Внешэкономбанка был учрежден еще в 2007 году, фактически вплоть до прошлого года Банка развития в России не было. Примерно такой вывод можно было сделать из лекции первого заместителя председателя правления ВЭБа Николая Цехомского, прочитанной 13 июня в здании Московской биржи в рамках публичных лекций Российской экономической школы.
По его словам, пришедшему из Сбербанка в начале 2016 года новому руководству ВЭБа фактически пришлось продумывать концепцию Банка развития с нуля. Зато теперь есть надежда создать на его базе современный финансовый институт, ориентированный именно на инвестирование в необходимые для качественного развития экономики проекты — при условии, если государство не будет управлять им «в ручном режиме» и решит вопрос с фондированием.
Вернуться из экспедиции
Работа с проектами была поставлена в «старом» Внешэкономбанке («ВЭБе 1.0.») довольно архаично. Системы поиска проектов, необходимой любому инвестиционному институту, в банке не было. Не было и «единого окна», куда могли бы приходить инициаторы проектов. Документооборот был бумажный, система IT находилась на уровне 90-х годов. Вся документация от претендентов на кредиты поступала в бумажном виде в экспедицию банка. Нормативных сроков принятия решения по заявкам не существовало. Фактически банк пассивно рассматривал те проекты, которые приходили, а приходили часто заявки на финансирование, поддержанные правительством, отказывать которым было гораздо труднее.
Но кроме слабой базы новое руководство ВЭБа волновали и стратегические вопросы.
Как пояснил Николай Цехомский, главный вопрос, который встал перед новой командой ВЭБа, заключался в том, в какие именно отрасли и проекты нужно инвестировать, чтобы действительно обеспечить развитие страны? И куда инвестировать не стоит? Для ответа на этот вопрос менеджеры банка прежде всего обратились в федеральные министерства, с министерскими чиновниками было проведен десяток «мозговых штурмов» — цель была в том, чтобы приоритеты ВЭБа не отличались от приоритетов государства.
В результате приняли решение, что банк не будет финансировать проекты в сельском хозяйстве, поскольку это компетенция Россельхозбанка. Также вне поле зрения ВЭБа остается все, что связано с сырьем, — сырье и развитие несовместимы. Вместо этого был определен закрытый список тем, работа с которыми нужна для догоняющего и опережающего развития.
Кому давать деньги
На догоняющее развитие будет работать финансирование создания транспортной и энергетической инфраструктуры, а также проектов по закрытому перечню отраслей — в этот перечень входит 15 сегментов экономики, таких как станкостроение и фармацевтика. Все отрасли в этом перечне относятся к производству высоких переделов.
Кроме того, были определены направления финансирования для опережающего развития — блокчейн, частные проекты в космической сфере, инфраструктура для новых технологий, пресловутый НБИК и, наконец, создание В2В-маркетплейсов.
Поддержка экспорта также относится к числу приоритетов ВЭБа, но не всякого экспорта, поскольку поддержкой внешней торговли по широкому спектру проектов занимается Российский экспортный центр, формально входящий в Группу ВЭБ. Сам же Внешэкономбанк будет финансировать экспорт только высокотехнологической продукции (в частности, сегодня он финансирует экспорт «Суперджетов»).
В чистые стартапы, еще не обладающие начальным капиталом и рабочими прототипами, ВЭБ по ряду причин инвестировать не сможет — например, потому что в случае естественного разорения стартапов госбанк обречен на неприятное общение с проверяющими.
Тем не менее венчурным финансированием банк заняться готов. Но самое интересное — как будет организована работа с проектами.
За аналитиков заплатит бизнес
Банк собирается создать «фабрику проектов», на входе в которую будет находиться — как у всякого приличного инвестфонда — «воронка проектов». Устроена та будет довольно оригинально — ее обеспечат внештатные консультанты, в задачу которых будет входить первичный анализ и отбор проектов, а также «докручивание» проектной документации. Предполагается, что ВЭБ будет обучать и сертифицировать этих консультантов, чтобы они понимали приоритеты и критерии банка, но платить он им не будет. Услуги специалистов, осуществляющих на началах аутсорсинга первичный отбор проектов, будут оплачивать инициаторы последних. Тот, кто хочет получить финансирование ВЭБа, должен начать с того, что оплатит услуги сертифицированного аналитика. Пока данный проект находится в самом начале, но, как сказал Цехомский, пул аналитиков будет формироваться за счет уже существующих аудиторских компаний, а также региональных и городских институтов развития. Для взаимодействия с ними ВЭБ активно сотрудничает с Агентством стратегических инициатив, имеющем хорошие связи на местах.
Уповая на новую систему внештатных аналитиков, ВЭБ уже закрыл свои региональные представительства, о руководителях которых Цехомский отозвался не самым лестным образом: обычно это были отставные генералы, уважаемые в своих регионах, но не создававшие добавленной стоимости.
Трансформация банка на новых организационных началах пройдет в течение 2017—2018 годов.
Все зависит от государства
Выделять финансирование ВЭБ будет стремиться на условиях синдикации с другими банками, что, помимо прочего, должно поднять качество отбора проектов. А поскольку синдикация у нас обычно осуществлялась по английскому праву, то банк инициировал законопроект, призванный легализовать синдикацию в российской юрисдикции и, в частности, определяющий права кредиторов-участников синдиката — в случае банкротства должника. Роль ВЭБа в синдикате должна сводиться прежде всего к выделению первого транша кредита, а заодно — к тому, чтобы быть своеобразным «знаком качества» для проекта.
Как признался Николай Цехомский, до сих пор нерешенным остается вопрос о фондировании банка. Возврат к активным заимствованиям на зарубежных рисках не рассматривается, даже если будут сняты политические санкции — банк, кредитующий в рублях, не хочет опять попадаться в ловушку валютного риска. Между тем, получить длинные и дешевые деньги банк может только в том случае, если в течение какого-то времени государство будет субсидировать часть процентной ставки — пока ставка ЦБ в стране не снизится до уровня, приемлемого для долгосрочных инвестпроектов. От решения вопроса о субсидировании процентного риска во многом зависит само создание «фабрики проектов» ВЭБа.
И еще, как отметил Николай Цехомский: важнейший риск банка — политический. Важно, чтобы государство желало его существования именно в форме банка развития, а не источника внебюджетного финансирования для любых «государственных проектов» — как это было в случае с Олимпиадой. Риск такой есть, и касается он банков развития во многих странах мира. Неизвестно, как долго ВЭБу в его нынешней ипостаси — «ВЭБ 2.0» — удастся просуществовать именно в качестве «Прогрессивного финансового института».
Автор: Константин Фрумкин
