ENG

Перейти в Дзен
Инвестклимат, Интервью

Михаил Беляев: «Под подушками» — еще один бюджет страны

Несмотря на начавшийся рост экономики, инвестиционный процесс в стране никак не «раскочегарится». Так, в III квартале текущего года рост инвестиций в очередной раз продемонстрировал спад и составил относительно I квартала 99,1%. А при сравнении с благополучным еще 2014 годом нынешние успехи и того скромнее — 94% от докризисного уровня. Перспективы роста инвестиций оценивает главный аналитик Института развития фондового рынка, к.э.н. Михаил Беляев.

— Михаил Кимович, спад инвестиций в предыдущие годы объясняли объективными макроэкономическими факторами — высокой инфляцией, высокими ставками по кредитам, общим спадом экономики. Сейчас экономика пошла в рост, инфляция на минимуме, ставки по кредитам вернулись к приличным значениям. Однако инвестиции не растут. Чего не хватает? Пресловутый инвестиционный климат подкачал?

— Во-первых, ставки все-таки еще неприличные. При ключевой ставке свыше 8% реальные банковские составляют как минимум 12%. С учетом того, что у нас 60-80% отраслей на 60-80% ведут свою деятельность за счет заемных средств, оборотный капитал в основном формируется из кредитных источников — понятно, что бизнес-процессы остаются несколько затруднительными.

Центробанк в отношении ключевой ставки ведет себя довольно непоследовательно. В своей денежной политике он исходил из того, что главное препятствие для инвестиций — высокая инфляция. Пытаясь её подавить, он держал высокую ставку в течение очень длительного времени. В своих заявлениях он обещал, что как только приведет в норму инфляцию, тут же существенно снизит и ставку. Инфляцию он вроде подавил до 4%, но заодно и задавил возможность бизнеса развиваться — и в прошлом, и в настоящем. А поскольку ставку продолжают держать вдвое выше уровня инфляции — и на будущее оставил не очень большие надежды.

Во-вторых, потепление инвестклимата всегда несколько отстает от динамики экономики в целом. В течение длительного периода экономика была в застойном состоянии с элементами кризиса и только-только пошла в рост, причем весьма неспешными темпами — ниже 2%; прогноз Всемирного банка на следующий год — 1,9%. Поэтому уверенности в том, что рост будет продолжаться долго, у бизнеса не сформировалось. А значит, пока нет речи об активной инвестиционной деятельности. Получается своего рода замкнутый круг: мы не можем выйти на устойчивую динамичную траекторию роста из-за отсутствия инвестиционного процесса, а его не может быть, пока нет уверенности в завтрашнем росте. Плюс серьезная налоговая нагрузка на бизнес. На днях пришло печальное сообщение, что Кабинет министров не нашел причин тому, чтобы заниматься реформированием налоговой системы в отношении промышленности.

— Выходит, главным тормозом для развития инвестиционных процессов является монетарная политика?

— Не только. Один из главных вопросов — источники инвестиций. Можно, теоретически, создать какой-то необыкновенный инвестиционный климат, но он автоматически не сгенерирует средства для инвестиций. У предприятий есть только три источника инвестиций, других нет. Первый — собственные средства, сформированные из прибыли. И понятно, что в условиях депрессивной экономики их не так много. Второй — кредитный ресурс, и при существующей ключевой ставке, мы выяснили, этот источник неконкурентен. К тому же кредиты обладают одним серьезным недостатком для инвестиционного процесса — эти деньги надо возвращать, по ним надо платить проценты — и немалые. И деньги эти в плане окупаемости инвестиций относительно короткие.

Остается третий вариант, который почему-то считается скучным и чисто техническим, — через реализацию ценных бумаг, акций и облигаций предприятий. У нас фондовый рынок был когда-то развит и находился на подъеме, но сейчас оттеснен на задворки экономического процесса.

— Но чтобы черпать средства с фондового рынка, на него эти средства должны быть заведены. У нас долгие годы здесь преобладал западный капитал, который по понятным причинам ушел и вряд ли в обозримом будущем вернется. Видите какой-то потенциал у внутренних источников?

— И еще какой. По самым скромным оценкам, под подушками, матрасами — называйте, как хотите — обычных граждан находится от 16 до 30 триллионов рублей.

— Казалось, что с «матрасными» сбережениями «разобрались» еще лет 15 назад…

— Это не так. Речь, действительно, о деньгах, не задействованных ни в виде банковских депозитов, не вовлеченных в страховую или пенсионную системы. Эти средства, возможно, ждут своего часа, чтобы быть потраченными на какие-то нужды. Но явно не все. Граждане, конечно, могут инвестировать и самостоятельно — через открытие индивидуальных инвестиционных счетов. И таких счетов на бирже открыто достаточно много, но они в основном пассивны. Гораздо более продуктивна классическая модель, эта модель работает в англосаксонском мире: вовлечение свободных средств населения через институты — инвестиционные, паевые, пенсионные фонды. Конечно, тут надо бы разобраться с вопросами налогообложения. В отличие от банковских депозитов, доходы, полученные на фондовом рынке, облагаются налогом. Это при том, что существует и рыночный риск. Но я думаю, в этом направлении стоит приложить усилия — и в налоговой политике, и в плане повышения финансовой грамотности населения. Оно того стоит! Ведь, по сути, «под подушками» — еще один бюджет страны.

— Коль уж речь зашла о бюджете. В посткризисные времена тон инвестиционному процессу часто задает именно государство. Бюджетные инвестиции, теоретически, способны послужить локомотивом, за которым потянутся и частные.

— Это, безусловно, действенный механизм. Но сейчас, к сожалению, мы вновь видим довольно консервативный бюджет в перспективе до 2020 года. При декларированном приоритете развития экономики, доля расходов в эту сферу на 2018 год будет вдвое ниже, чем, скажем, на оборонку — 14,7% против 29%. Бюджетный процесс, как и дипломатию, принято характеризовать как «искусство возможного»: понятно, что оперировать можно ровно теми средствами, которые собираются в виде налогов. Однако в этом определении обычно упирают на слово «возможного», хотя правильнее было бы делать акцент на слове «искусство» — талант маневрировать в ограниченных рамках, а не тупо распределять поступления.

Хотя масштабные инвестиции в секторы, куда частный бизнес не пойдет, да и не справится, в будущем бюджете предусмотрены — строительство автомобильных дорог и инфраструктуры в Крыму, Калининграде, на Дальнем Востоке. Правда, эти инвестиции предполагается осуществлять за счет повышения акциза на топливо. Но, теоретически, вокруг таких глобальных строек начинают развиваться сателлиты в лице малого бизнеса, которые осуществляют посильные частные инвестиции в свое дело. То есть в рабочем режиме госинвестирование будет развиваться. Но ожидать прорывных, локомотивных инвестиций, судя по сверстанному бюджету, не стоит.

— Какие сферы и отрасли станут, по вашему мнению, приоритетными для инвестиций в обозримом будущем?

— Не открою большого секрета. Судя по всему, будет продолжать развиваться аграрный сектор. А это очень наукоемкая сфера, которая даст заказ многим отраслям — машиностроению, химии, хранению, переработке. Также на уровне правительства определена в качестве приоритета авиакосмическая отрасль. Самолетостроение — хороший локомотив для инвестиций. И это, конечно, все отрасли, связанные с грядущей цифровой экономикой. И все, что касается «железа», и софт, который является вполне реальной отраслью, хоть ее и нельзя руками потрогать.

Поскольку в фокусе оказался ВПК, он явно сформирует запрос на инвестиции в машиностроительные отрасли. И, похоже, начнут приниматься меры к возрождению старой советской практики, обязывающей военное производство выпускать какую-то гражданскую продукцию. Пока это на уровне пожеланий. Правда, пожелания эти исходили от президента страны. Так что можно надеяться.

Беседовала Марина Тальская

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья