ENGРынок производных финансовых инструментов (ПФИ) в России не развит, его участники не доверяют друг другу, для них характерен идущий от прошедших финансовых кризисов «посттравматический синдром», а на моральную атмосферу рынка негативно влияют такие конфликты, как идущий сейчас судебный процесс между Сбербанком и «Транснефтью». Об этом в один голос говорили эксперты по рынку деривативов на прошедшем недавно круглом столе «Рынок производных финансовых инструментов: Ситуация на рынке и позиция регулятора».
Кому доверять
Убытки корпорации «Транснефть» от опционной сделки со Сбербанком вследствие скачка курса доллара в 2014 году составили более 1 миллиарда долларов. Но «Транснефть» — одна из немногих компаний реального сектора, решивших публично защищать свои интересы. Между тем на круглом столе были озвучены серьезные цифры: от сделок по ПФИ с банками пострадали 58 крупных российских компаний; совокупные убытки составляют почти 300 млрд рублей.
«Мы видим, что компании стали терять деньги уже в 14 году — 290 млрд рублей, но до того как «Транснефть» относительно недавно обратилась в суд, никто этой проблемы не замечал, — отметил в своем выступлении профессор МГИМО, научный руководитель Школы срочного рынка (ALLDERIVATIVES) Алексей Буренин. — То, что наши производственные компании потеряли эти деньги и наша реальная экономика была обескровлена, никого не волновало. И вот это очень странно, потому что банки, финансовая система — надстройка над реальной экономикой».
Между тем у компаний пока что просто не остается иного выхода, как доверять банкам. Специалистов на рынке очень мало, систему независимых консультантов еще только предстоит создать, а ликвидность биржевого рынка ПФИ недостаточна, чтобы удовлетворить потребности крупных клиентов на сотни миллионов долларов.
«Банку сейчас, конечно, первоочередное доверие, потому что кто может сравниться с аналитическими способностями Сбербанка? — задал риторический вопрос Алексей Буренин. — Если опять возвращаться к Сбербанку и «Транснефти» и, например, рассматривать динамику курса доллара, — куда пресса в первую очередь обратится за прогнозами курса роста доллара? К аналитикам Сбербанка или аналитикам «Транснефти»? Ну, наверное, к аналитикам Сбербанка. Поэтому к банкам пока сейчас такое неограниченное доверие с точки зрения анализа общей ситуации. В общем-то это и правильно, потому что банк по своей сути — настоящий финансовый институт».
Ответственность банков
Между тем доверие приводит к судебным процессам. «Транснефть» утверждает, что была введена «Сбербанком» в заблуждение. Именно поэтому участники круглого стола пришли к выводу, что данный конфликт обострил вопрос об ответственности банков перед клиентами, о понятии добросовестности, о репутационных издержках банков в подобных сделках.
«Кто виноват — банки не доносят до клиентов, что они предлагают, клиенты не понимают, в каких инструментах участвуют? У клиентов недостаточно компетенций, чтобы в этом разобраться? Банки вводят клиентов в заблуждение?» — такие вопросы поставил перед собравшимися модератор дискуссии, руководитель департамента аналитической информации группы РБК Александр Яковлев.
Экс-глава глава казначейства московских подразделений JPMorgan и Credit Suisse Вадим Воронин выразил уверенность: западные банки, в которых он работал, на заключение подобных сделок бы не пошли.
«Более 20 лет работы в иностранных банках показывают следующую историю, — объяснил Вадим Воронин. — Прежде чем сделка рассматривается на кредитном комитете, международные банки оценивают не только кредитные риски, связанные со сделкой, или риски ликвидности, или разрывов ликвидности, — банки также рассматривают сделки с точки зрения репутационного риска. То есть насколько серьезно результат сделки может повлиять на репутацию банка, который заключает сделку с клиентом».
Репутационные же издержки, по мнению Вадима Воронина, образовались из-за того, что предложенный «Сбербанком» продукт сразу привел к убыткам у клиента. Сделка между Сбербанком и «Транснефтью» была заключена 27 декабря 2013 года, а уже к концу года международная отчетность «Транснефти» зафиксировала двухмиллиардный убыток.
Вопросы о принципах добросовестности, которыми должен руководствоваться банк, стали ключевыми на состоявшейся дискуссии. Партнер юридической компании «Монастырский, Зюба, Степанов & партнеры» Владимир Хренов подчеркнул: для банка, который, несомненно, является более квалифицированным участником сделки, вопросы репутации должны стоять на первом месте.
«И как более квалифицированный участник этой сделки он должен проявлять повышенную степень заботливости об интересах клиента, — отметил Владимир Хренов. — И если клиенту продаётся продукт, который подставляет его под неограниченные валютные риски, которые в контексте этой продажи ему совершенно не нужны, и говорится, что эти риски никогда не реализуются, но мы тебе сейчас чуть-чуть заплатим, то возникает вопрос о том, надлежащая эта продажа или нет».
Нужна самодисциплина
На западе, по мнению Владимира Хренова, рынок уже дорос до уровня самодисциплины, когда такой продукт просто не мог бы быть продан банком. В России же судебный процесс между «Транснефтью» и Сбербанком как раз и показывает отсутствие самодисциплины.
«Если почитаете ведущих западных комментаторов по рынку производных, они зачастую сравнивают корпоративных казначеев с такими собачками, которым приносят сладкую конфету, они начинают вокруг неё прыгать, хотят проглотить, не зная, что конфета им вредна. И тот, кто конфету даёт, должен сам позаботиться о том, чтобы не продавать ненадлежащий, неудобоваримый инструмент этой компании», — заявил эксперт.
Регулирование пока отстает от требований рынка. Вопрос о раскрытии информации, о добросовестном или недобросовестном поведении банка пока не регламентирован, констатировал доцент НИУ ВШЭ Антон Селивановский.
Старший инвестиционный аналитик компании «Альпари» Роман Ткачук призвал обратить внимание на опыт Европы, где в настоящее время вводится квалификация для участников рынка ПФИ. Ну а поскольку судебный процесс «Транснефти» против Сбербанка имеет для российского рынка прецедентное значение, Роман Ткачук высказал пожелание, чтобы конфликт закончился мировым соглашением.
На прошлой неделе дело о пресловутом опционе было передано на кассацию; в связи с этим Владимир Хренов выразил надежду, что, может быть, высшая судебная инстанция все-таки сформулирует, что такое добросовестность и как ее надо понимать в таких сделках.
Пока же рынку, вероятно, грозит ужесточение регулирования (тут Россия идет в кильватере западного опыта), но подобное ужесточение росту объемов сделок способствовать не будет.
Автор: Сергей Максимов
