ENG
Перейти в Дзен
В мире, Это интересно

Падания: экономические перспективы североитальянского сепаратизма

Пример каталонского сепаратизма может вызвать парад суверенитетов не только на изолированных от Европы островах, о которых мы уже писали, но и в континентальной части. Наиболее вероятный вариант Каталонии-2 — Республика Падания, наиболее экономически развитая часть Италии, которая вынашивает планы по отделению от Италии еще с начала 80-х. Пока вопрос идет только о предоставлении автономии Ломбардии — наиболее экономически развитому итальянскому региону, где находится второй по величине город страны, Милан, а также Венето — еще одному северному региону, известному тем, что его правительство признало присоединение к России Крыма. В воскресенье в этих регионах состоялся референдум, в ходе которого жители проголосовали за автономии. Между тем в исторической области Падания уже есть три автономии — Тренто, Больцано и Фриули-Венеция-Джулия. Еще две автономии — островные регионы Италии, Сицилия и Сардиния, таким образом Италия медленно, но верно идет к федерализации.

© BestPhotoStudio / Фотобанк Лори

Две Италии: экономические показатели

Паданией называется равнинный север Италии, расположенный преимущественно на территории Паданской низменности. Население региона составляет около 30 млн  человек, т.е. около половины всей Италии. Регион густонаселенный, там находятся такие крупные города, как Милан (второй по величине город Италии), Турин, Венеция, Генуя, Болонья, Флоренция и т.п. , в то время как в центральной и южной частях Италии есть только 5 городов с численностью более 300 тыс. человек: Рим, Неаполь, Палермо, Бари и Катания. Более 56% городов с населением за 100 тыс. человек находятся на севере Италии. Учитывая данные, нетрудно догадаться, что север намного более урбанизирован, чем юг или центр, что во многом обуславливает восприятие южан северянами как «деревенщины».

Однако что касается урбанизации, есть и обратная сторона медали. Север сам по себе заселен более густо (во многом благодаря рельефу: горный ландшафт всегда заселен слабее, чем равнинный), чем юг и центр, потому и крупных городов там больше (и то, если считать относительно населения севера и юга, перекос в сторону севера будет небольшой). В целом, для всей Италии характерно малое количество городов-миллионников (их только два — Рим и Милан) по сравнению с государствами, аналогичными ей по численности населения — Украине, Турции, Германии. Большинство населения Италии проживает в небольших городах; только 23% приходится на города с населением более 100 тыс. человек. При этом на севере показатель ненамного выше, чем на юге: 24,3% против 23,4 % (здесь и далее данные ISTAT, кроме отдельно оговоренных).

Гораздо более разителен контраст севера и юга по индустриализации и, соответственно, средней зарплате. Основным промышленным звеном в Италии являются Милан — Генуя — Турин. По итогам 2016 года средняя зарплата в этих городах составила 23000 евро в год, в то время как в Риме она составляет 22160 евро в год. Вместе с тем каким-то непостижимым образом в первую десятку городов с самой высокой зарплатой попали южные Неаполь и Палермо. Очевидно, это связано с развитием здесь туристической отрасли.

По ВРП на душу населения между севером и югом контраст не менее разителен, особенно если сравнивать эту величину со средними по Евросоюзу показателями. Несмотря на то, что Италия в целом не самая богатая страна Евросоюза, ВРП на душу населения в Падании выше среднего по ЕС на 24,2%. В то же время в остальной части Италии показатель ниже среднего по ЕС на 14,6%. Особенно низки показатели в континентальных южных регионах, тогда как острова Сицилию, Сардинию и Лампедузу более-менее спасает туристическая отрасль (хотя уровень безработицы на островах катастрофический: 42,7%, по данным за 2016 год).

Если составить рейтинг макрорегионов Италии по следующим показателям (данные Banca d’Italia): рост ВРП за 2007—2014 годы, ВРП на душу населения в 2014 г., доля промышленности в ВРП, изменение доли промышленности в ВРП за 2014 год (в процентных пунктах), получается следующая картина (рейтинг составлен на основе среднего значения по рангам, каждый из которых присвоен значению в соответствующем ряду данных):

Как мы видим, лидером является макрорегион Северо-Восточной Италии, на втором месте — Северо-Западная Италия. В этих макрорегионах, вместе составляющих историческую область Падания, наиболее высокая доля промышленности в ВРП, хотя на Северо-Востоке Италии, являющемся и житницей страны, и центром виноградарства, доля сельского хозяйства также значительная — выше чем в целом по Италии. Северо-Запад менее всего пострадал от мирового фондового кризиса 2008 года и от европейского долгового кризиса. При этом в макрорегионе Северо-Восточная Италия уже есть три автономии: автономный регион Тренто, автономный регион Больцано и автономный регион Фриули-Венеция-Джулия, характеризующиеся наличием значительного австрийского, словенского и ретороманского национальных меньшинств соответственно. Вместе с тем следует отметить, что экономическое развитие регионов в составе Падании неоднородно. Венето и Ломбардия — не самые богатые регионы; рейтинг по указанным выше параметрам распределяется так: Эмилия-Романья,  Автономный регион Тренто, Венето, Ломбардия, Пьемонт, Вале д'Аоста, Автономный регион Больцано, Лигурия, Автономный регион Фриули-Венеция-Джулия. При этом не все из них опережают по экономическому развитию регионы Центра и Юга: показатели, сравнимые у регионов Падании, наблюдаются у центральных регионов Тоскана, Марке, Лацио и у южных Абруццо и Базиликаты (даже несмотря на крайне низкие зарплаты в последней).

Культурно-расовая составляющая

На фоне этих цифр экономическая составляющая североитальянского сепаратизма сильно напоминает позицию русских национал-демократов, которые приветствуют возможный распад России, чтобы не кормить Кавказ (а заодно и некавказские национальные республики, где власти не очень комплементарны к русскому населению на территории — в первую очередь Тыву и Якутию). Однако что касается этнической стороны вопроса, в данном случае есть своя специфика, которая очень сильно отличается от других европейских стран и от большинства постсоветских государств (антагонизм Западной и Восточной Украины сильно преувеличен, и стереотипы о нем раздуваются главным образом в России). Взаимоотношения Севера и Юга Италии скорее напоминают не взаимоотношения Москвы и кавказских республик, а взаимоотношения двух казахстанских столиц (Алматы и Астаны) с Шымкентом и его окрестностями: вроде бы нация одна (хотя жузы разные), а разница в менталитете обуславливает взаимную нелюбовь, доходящую до ненависти. Стереотипы миланцев или венецианцев о «мафиозном юге» почти идентичны стереотипам астанинцев и алматинцев о «гопницком Шымкенте» и «шымкентских мамбетах».

Существует пословица: «Гарибальди создал Италию, но забыл создать самих итальянцев». Объединение Италии начиналось именно с севера. Оттуда же начинался и итальянский фашизм. Юг в культурном плане отличался всегда: в южных регионах до сих пор не удалось полностью привить единый литературный итальянский язык, зачастую даже в почти миллионном Неаполе можно натолкнуться на людей, умеющих разговаривать только на местном диалекте (по сути дела, на отдельном языке). Идеологи североитальянского сепаратизма, в первую очередь партия «Лига Севера», а также местные скинхеды, считают, что североитальянская цивилизация в основе своей кельто-германская, тогда как Центр и Юг — романские. Подобный постулат можно подвергнуть большому сомнению, поскольку как раз именно северяне ближе всего к древним римлянам по антропологическому типу, тогда как южане, типичные представители средиземноморской расы, уже в античное время получили изрядную примесь греческой и семитской (финикийцы, сирийцы, в средние века — еще и арабы) крови. Националисты-северяне полагают, что Рим насильственно привил им христианство вместо кельтского язычества, в связи с чем на флаге «Лиги Севера» изображен зеленый кельтский солярный символ (у русских нацдемов на флаге тоже солярный символ, только желтый на красном фоне). «Лига Севера» и более мелкие северные партии стоят на позициях радикального евроскептицизма и неприятия миграции, которая стала бедствием для всей Италии (индустриальный север — крайняя точка следования мигрантов, попадающих в Италию через Лампедузу, тогда как юг, включая Лампедузу и Сицилию, — переправочные пункты). «Лиге Севера» симпатизирует и Сильвио Берлускони, известный своими ультраправыми заявлениями (например, о том, что Муссолини не убивал политических противников, а «отправлял их в ссылку отдыхать на каникулы»). Ну и плюс, конечно, банальный расизм: границу между Севером и Центром можно провести по проценту брюнетов среди населения административных единиц: если на Севере преобладают шатены среднеевропейского типа (хотя кумир сепаратистов Муссолини был как раз довольно смуглым), то уже в Риме черные волосы и смуглая кожа доминируют, а на Сицилии и Лампедузе вообще практически нет светлокожих шатенов. Этот факт также дает основу сепаратистам Севера ставить себя выше «недоевропейцев»-южан.

Однако поведение представителей «Лиги Севера» на фоне готовящегося референдума показывает: взгляды партии стали, безусловно, более умеренными. Перед референдумом высказывания ее лидеров стали гораздо более осторожными — это видно невооруженным глазом.

Инвестиционные перспективы Падании 

Если представить, что Падания действительно станет независимой, в первую очередь нужно отдавать отчет, что частью Евросоюза она уже не будет. Евроскептицизм, как было написано выше, один из столпов идеологии североитальянских сепаратистов. Это уже вносит определенный, так сказать, колорит: параллели уместны скорее не с Каталонией, которая планирует по достижении независимости остаться в Евросоюзе, а с датскими автономиями: Гренландией и Фарерскими островами, которые уже давно высказали на референдумах свое мнение, отказавшись быть частями ЕС. Примечательно то, что в 90-х сторонники независимости Падании, наоборот, высказывались как раз за введение евро вместо лиры и считали, что в случае отделения от индустриально менее развитого Юга присоединение к зоне евро произойдет быстрее. В итоге Италия приняла наличный евро вместе с Германией, Францией, Испанией и прочими «старыми» членами еврозоны 1 января 1999 года.

Хотя вообще прецедент удавшегося локального евроскептицизма на севере Италии есть: это коммуна Кампионе д’Италия. Правда, в отличие от датских автономий, ее сепаратизм не пошел дальше отказа от евро, а из ЕС жители решили не выходить. Вопрос в том, что это итальянский анклав на территории Швейцарии, соответственно, власти города решили, что легче будет вести все расчеты в швейцарских франках.

Весьма дискуссионен вопрос о потенциальном развитии туристической отрасли в Падании. Среди сторонников единой Италии распространено мнение, что, поскольку турпоток в Южную и Центральную Италию растет с каждым годом, Север по части развития туристической отрасли проиграет Югу; считается, что именно в центре и на юге расположена большая часть исторических объектов, к тому же Юг имеет привлекательный для развития туристической отрасли средиземноморский субтропический климат.

В Северной Италии климат действительно совершенно иной — переходный от умеренного к средиземноморскому, примерно как в Севастополе (за исключением Балаклавы и Ласпи, находящихся в субтропическом поясе) или Анапе: лето достаточно теплое, но зима с периодическими заморозками и иногда небольшим количеством снега. Однако если приложить усилия, там можно развить туризм в не меньших объемах, нежели на Юге: первая точка приложения инвестиций — альпийские курорты, вторая — туризм в городах, являющихся памятниками средневекового культурного наследия: Венеция, Равенна, Флоренция и т.д. Иными словами, если центр и юг могут привлечь любителей античности, то север — любителей средневековья.

Что касается сельского хозяйства, то, хоть в Падании и не растут цитрусовые, в целом агропромышленный потенциал региона больше, чем на юге — в силу ландшафта: большая часть Падании — поля, сады и виноградники, леса там свели на нет еще в Средние века. Относительно промышленности и так все ясно: большая часть итальянской промышленности сконцентрирована именно в Падании.

Сепаратизм Lights

Сторонники североитальянского сепаратизма, видимо, сделали выводы из ситуации в Каталонии, мнение жителей которой Мадрид решил тотально игнорировать. Поэтому после каталонского референдума появилось умеренное крыло сепаратистов, которое и инициировало проведение референдума, намеченного на 22 октября. Роберто Марони, губернатор Ломбардии, не скрывает, что одним из основных экономических интересов «Лиги Севера» является конкуренция с Каталонией за новое «место жительства» Европейского агентства по лекарственным средствам, которое ранее базировалось в Великобритании, однако после «брекзита» стало искать, куда бы переехать. Как основной вариант рассматривается Каталония, власти которой предложили агентству свое гостеприимство. Марони открыто заявил, что в случае получения автономии Ломбардия тоже готова приютить Европейское агентство по лекарственным средствам на более выгодных условиях, чем Каталония. Вместе с тем по поводу полной независимости Ломбардии Роберто Марони говорит «не сейчас», из чего можно сделать вывод, что «Лига Севера» не отказалась от идеи полной независимости Падании, а просто отложила время ее реализации.

В настоящий момент на Ломбардию приходится 20% всего ВВП Италии. Официальный Рим и правящая Демократическая партия, несмотря на очень уж явные аналогии с Каталонией (вплоть до идентичной доли в ВВП страны), придерживаются нейтральной позиции, поскольку конституция Италии позволяет регионам требовать автономных прав. Главным образом требования автономии у «Лиги Севера» сводятся к непомерному, по мнению ее членов, налоговому гнету: за 2016 год, согласно словам Марони, Ломбардия перечислила в Рим налогов на 54 миллиарда евро, что значительно больше, чем регион получает из центра, и нужно бы снизить сумму, как считает Марони, вполовину. Ломбардии надоело быть донором — это основная причина требования автономии. Образовавшийся в результате сокращения налогового бремени излишек финансов Марони планирует направить на финансирование стартапов, развитие малого семейного бизнеса и проведение исследований.

Марони и его сторонников, в свою очередь, устраивает такой мягкий «конституционный сепаратизм» — в основном из-за бизнес-интересов региона: известно, что после положительного решения на референдуме о независимости в Каталонии множество каталонских фирм, включая достаточно крупные, приступили к мероприятиям по перемещению головных офисов из Барселоны в Мадрид, опасаясь сокращения доходов в случае возникновения новой страны на карте Европы. С другой стороны, пользуясь юридическими возможностями, которые Ломбардии предоставит статус автономии, Марони планирует привлечь в Ломбардию больше иностранных компаний за счет предоставления им налоговых каникул длительностью от двух до трех лет.

В Венето нет таких харизматических лидеров, как Марони, однако точно так же основным инициатором референдума там является Лига Севера. Любопытно, что хотя в «Лиге Севера» деятели этого региона на вторых ролях по сравнению с миланцами, по показателям развития промышленности Венето Ломбардию опережает, в связи с чем можно поспорить насчет инвестиционной привлекательности этих регионов (несмотря на то, что Ломбардия меньше пострадала от фондового и долгового кризисов и имеет больший ВРП на душу населения — 33,3 тыс. евро против 28,4 тыс. евро): в Венето доля промышленности в ВРП составляет 30,1% против 26,8% в Ломбардии, а за 2014 год доля промышленности здесь выросла на 0,2 процентных пункта, тогда как в Ломбардии упала на 0,7 процентных пункта за счет роста доли сферы услуг.

Таким образом, этническая составляющая все же уступила экономической. Однако подобные тенденции у многих аналитиков в составленной в 19 веке из карликовых государств Италии вызывают опасения «цепной реакции».

По словам Джованни Орсины, профессора истории римского Университета Луисса-Гуидо Карли, в ответ на североитальянский сепаратизм можно «ожидать соответствующую реакцию в Южной Италии».

Особенно это актуально на фоне того, что Сицилия и Сардиния уже имеют автономии, а на Сицилии в ходе Первой мировой войны союзники после высадки десанта чуть было не создали независимое государство, и только введение в качестве компромисса Римом автономии в 1946 году умерило сепаратистские тенденции на острове.

Автор: Роман Мамчиц

Сохранить

Сохранить

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья